Дерзкий побег «Дианы». В конце XVIII века в России возникла необходимость надёжного сообщения с тихоокеанскими рубежами страны. Неизученные «задворки» Российской Империи требовали к себе пристальное внимание исследователей Дальнего Востока, промысловиков, купцов и военных. Колонизация и освоение Аляски и Северной Калифорнии созданной в 1799 г. Русско-Американской компанией также требовали создания устойчивой океанской трассы для перемещения товаров, строительных материалов, различных припасов и людей. Началом воплощения этих замыслов стала первая русская кругосветная экспедиции Крузенштерна и Лисянского на шлюпах «Надежда» и «Нева» в 1803-1806 годах, а несколькими годами позже подобное плавание совершил 300-тонный шлюп «Диана».
Шлюп "Диана" При длине 28 метров и ширине почти 8 метров, вооружённая 22 орудиями различных калибров «Диана», прошедшая глубокую модернизацию из транспорта-лесовоза в военный корабль, вполне годилась для кругосветного плавания. Для облегчения общего веса чугунные орудия были заменены более лёгкими медными, а традиционный балласт был заменён полезным крупногабаритным грузом для портов Дальнего Востока. В августе 1806 года командиром «Дианы» был назначен лейтенант Флота Российского Василий Михайлович Головнин, талантливый офицер и незаурядная личность.
Василий Михайлович Головнин (1776-1831гг) - командир шлюпа "Диана" Родившийся в 1776 году в семье небогатого дворянина, уже в 13 лет он стал кадетом Морского кадетского корпуса. Будучи гардемарином в составе экипажа корабля «Не тронь меня», он в 1790 г. принял участие в русско-шведской войне, за что был награждён своей первой медалью. В стенах Морского корпуса Головнин углубленно изучал физику, иностранные языки, естествознание и историю. По окончании учебного заведения в 1793 году ему было присвоено первичное офицерское звание «мичман» с назначением в Кронштадтскую эскадру. После 9 лет успешной службы подающий большие надежды и хорошо владеющий английским языком молодой офицер был направлен на стажировку в Англию, где 4 года ходил волонтёром на английских кораблях, основательно поднаторев в морских науках и своей отвагой вызывая уважение как товарищей, так и командиров. Сам адмирал сэр Нельсон положительно отзывался о русском волонтёре Головнине! Вернувшись в Россию в 1806 г., 30-ти летний лейтенант Головнин был назначен командиром шлюпа «Диана». Вообще-то столь раннее назначение в командиры кораблей в российском флоте было исключением из правил, но за спиной у молодого офицера уже был опыт продолжительных океанских походов, что впоследствии пригодилось в плавании «Дианы». В экипаж корабля набирались только опытные моряки и только на добровольной основе. Большое внимание уделялось качеству провизии, которую Головнин вместе со старшим офицером Петром Ивановичем Рикордом проверили лично: печальный опыт экспедиции Крузенштерна показал, что недобросовестные подрядчики зачастую норовили всучить уходящим в долгое плавание кораблям подпорченный провиант… В конце июля 1807 г. шлюп «Диана» с экипажем из 64 человек вышел из Кронштадта и отправился в долгое плавание. В это время Россия переживала политический кризис после войны с Францией на стороне Пруссии и заключения позорного для себя Тильзитского мира. Отношения с бывшим союзником Великобританией стал стремительно ухудшаться. Дело шло к войне. При заходе в Портсмут Головнин наведался в Лондон, где после долгих 3-х недельных бюрократических проволочек сумел получить документ, в котором шлюп «Диана» признавался английскими властями как научно-исследовательское судно, вооружённое для защиты от морских разбойников.
Вид бухты Портсмута с высоты птичьего полета. XIX век. Эта так называемая «охранная грамота» давала хоть какой-то призрачный шанс судну и его экипажу не быть захваченными английскими военными кораблями в случае эскалации военно-политической напряжённости между Россией и Великобританией. И вот 27 октября 1807 после пополнения запасов провизии «Диана» покинула порт, и очень вовремя: началась война между Россией и Англией, и судно могло быть попросту конфисковано английскими властями, что и случилось с русскими фрегатом «Спешный» и транспортом «Вильгельмина» в Портсмуте. Атлантику пересекли без особых осложнений, но вот у мыса Горн попали в жестокие зимние шторма, не прекращающиеся ни на сутки. Продвижение на запад застопорилось, под действием стихии корабль не мог идти вперёд. Экипаж был вымотан постоянной работой с парусами, что на пронизывающем ветру вкупе с ледяные брызгами и огромными волнами зачастую превращалось в непосильную задачу. В борьбе со стихией прошёл почти месяц. В измученном экипаже появились первые больные с признаками цинги. Поняв бесперспективность попыток преодолеть мыс Горн, Головнин в последний день февраля 1808 года принял решение следовать на восток. Это, конечно, значительно удлиняло маршрут, но давало реальную надежду на успешное выполнение поставленной задачи. Южная оконечность Африки была достигнута в середине апреля. И тут Головнина ожидал неприятный сюрприз в виде английской эскадры под командованием вице-адмирала Барти. «Диана» была задержана и поставлена на якоря в порту Саймонстауна в Симанской бухте. Английский адмирал известил Головнина о начале войны между их державами и о задержании шлюпа до получения инструкций из Великобритании относительно судьбы русского корабля и его экипажа. «Охранная грамота», выданная в Лондоне, не была принята Барти во внимание, однако всё же помогла избежать немедленного захвата русского корабля и пленения его команды.
Саймонстаун на карте южной Африки Начался вынужденный многомесячный простой (а де-факто плен) русского корабля под охраной английской эскадры. От Головнина потребовали отвязать брам-стеньги и паруса, что бы увеличить время подготовки судна к выходу в море. Запасы провизии понемногу стали подходить к концу. Офицеры в целях экономии продуктов перешли на матросскую пониженную норму довольствия и стали питаться вместе с командой из одного котла. Англичане не спешили делиться провизией с русскими, явно рассчитывая на то, что однажды оголодавшая команда просто покинет судно, которое без лишних проволочек можно будет захватить как брошенное. Инструкций же из английского адмиралтейства о дальнейшей судьбе «Дианы» не поступало…Именно тогда у Головнина появились первые мысли о побеге из английского плена. Вынужденная стоянка была использована Головниным для изучения морских течений и составления розы ветров в районе стоянки, а также для проведения на шлюпе парусных учений. Однажды адмирал Барти, наблюдая, как русские сноровисто привязывают, ставят, убирают и опять отвязывают паруса, заподозрил в учениях ни что иное как подготовку к несанкционированному выходу шлюпа из порта, а попросту – к побегу из-под английского надзора. Вызвав к себе Головнина, он напрямую высказал тому свои подозрения. Русский командир не подтвердил, но и не опроверг его страхи, а проведения учений объяснил естественной необходимостью тренировать экипаж, что бы поддерживать в матросах умения и навыки во время долгой стоянки. Вполне разумное объяснение! Английский адмирал задумчиво пожевал губами, некоторое время пристально смотрел на «Диану» с поставленными парусами и с матросами на реях, и потом вдруг, пододвинув Головнину перо с чернильницей и бумагу, потребовал письменное обещание от командира русского шлюпа не предпринимать никаких самовольных действий по выходу из порта. В противном случае экипаж «Дианы» будет пленён и силой свезён на берег, а само судно перейдёт англичанам. Головнин был в отчаянии, но виду не подавал. Пауза затянулась... В итоге единственно правильное решение было принято: джентльменское соглашение было закреплено на бумаге и завизировано командиром русского корабля лейтенантом Головниным и английским адмиралом Барти. Оба знали, что нарушивший своё слово джентельмен навсегда теряет как уважение в обществе, так и право называться джентльменом... Вечером этого же дня на «военном совете» в кают-компании «Дианы» лейтенант Головнин объявил подчинённым о данном им обещании. Офицеры шлюпа были в отчаянии, только командир корабля не терял самообладания. Будучи 4 года на стажировке в Англии, Головнин твёрдо уяснил негласные правила поведения, которым неукоснительно следовали все джентльмены Старого света. Одно из них гласило, что если некий уважаемый господин поведёт себя непотребно, то все данные ему обещания от других джентльменов просто аннулируются. Оставалось ждать подходящего случая и нужной погоды. Исходя из анализа постоянных гидро-метеонаблюдений было определено, что подходящий для побега устойчивый ветер северо-западных направлений дул только один раз в году зимой. В остальное время года нужный ветер надо было «ловить» и действовать сообразуясь с обстановкой. А тут и адмирал Барти «прокололся», сделав Головнину далеко не джентльменское издевательское предложение об использовании голодавших русских матросов в ремонте английских (вражеских!) кораблей за еду. Это было ни что иное, как предложение русским морякам стать на путь предательства! Этим же днём Головин объявил ликующему экипажу «Дианы» о снятии с себя письменного обещания английскому адмиралу. Далее события развивались следующим образом: 16 мая 1809 года ближе к вечеру, на виду у всей вражеской эскадры, русские обрубили якорные канаты и в считанные мгновения подняли «разрешённые» штормовые стаксели (косые паруса). Под действием шквального северо-западного ветра под усиливающимся дождём «Диана» под одними стакселями сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее начала движение к выходу из порта, лавируя между стоящими английскими кораблями и едва не задевая их бортами. Оцепеневшие экипажи английских судов беспомощно наблюдали, как на реях русского шлюпа появились матросы, умело и сноровисто поднимающие отвязанные по приказу английского адмирала брам-стеньги и паруса, которые вскоре поймали норд-вест и туго напряглись. «Диана» уже не двигалась, она летела! Негостеприимный Саймонстаун вместе с вражеской эскадрой в Симанской бухте остались за кормой. Вот она – свобода! Ни один английский корабль не был готов незамедлительно сняться с якоря, поднять паруса и пуститься в погоню. Быстро сгустившиеся сумерки и штормовая погода делали любые попытки начать движение весьма опасными. Пришлось ждать до утра, а к тому времени беглецов уже и след простыл…
Шлюп "Диана" под стакселями уходит из английского плена 16 мая 1809 года Адмирал Барти неистовствовал, но как моряк не мог не восхититься безукоризненной морской выучкой русских моряков. Осознавая, что ранее сделал Головнину по сути бесчестное предложение, претензий к нему как к джентльмену предъявить не мог. А вот своих подчинённых он ещё долго разносил в пух и прах, ставя русских в пример «английским ротозеям». Русский шлюп «Диана» под командованием блистательного лейтенанта Головнина продолжил своё беспримерное плавание и 25 сентября 1809 года стал на якорь в Петропавловске-Камчатском, где и зазимовал. Впереди были походы к Северной Америке, Курильским островам и двухгодичное заточение Головнина в японском плену. Но это уже другая история… Если вам было интересно это узнать - поддержите меня репутацией.
You can post new topics in this forum You can reply to topics in this forum You cannot edit your posts in this forum You cannot delete your posts in this forum You cannot vote in polls in this forum You can attach files in this forum You can download files in this forum
В конце XVIII века в России возникла необходимость надёжного сообщения с тихоокеанскими рубежами страны. Неизученные «задворки» Российской Империи требовали к себе пристальное внимание исследователей Дальнего Востока, промысловиков, купцов и военных. Колонизация и освоение Аляски и Северной Калифорнии созданной в 1799 г. Русско-Американской компанией также требовали создания устойчивой океанской трассы для перемещения товаров, строительных материалов, различных припасов и людей. Началом воплощения этих замыслов стала первая русская кругосветная экспедиции Крузенштерна и Лисянского на шлюпах «Надежда» и «Нева» в 1803-1806 годах, а несколькими годами позже подобное плавание совершил 300-тонный шлюп «Диана».
Шлюп "Диана"
При длине 28 метров и ширине почти 8 метров, вооружённая 22 орудиями различных калибров «Диана», прошедшая глубокую модернизацию из транспорта-лесовоза в военный корабль, вполне годилась для кругосветного плавания. Для облегчения общего веса чугунные орудия были заменены более лёгкими медными, а традиционный балласт был заменён полезным крупногабаритным грузом для портов Дальнего Востока.
В августе 1806 года командиром «Дианы» был назначен лейтенант Флота Российского Василий Михайлович Головнин, талантливый офицер и незаурядная личность.
Василий Михайлович Головнин (1776-1831гг) - командир шлюпа "Диана"
Родившийся в 1776 году в семье небогатого дворянина, уже в 13 лет он стал кадетом Морского кадетского корпуса. Будучи гардемарином в составе экипажа корабля «Не тронь меня», он в 1790 г. принял участие в русско-шведской войне, за что был награждён своей первой медалью. В стенах Морского корпуса Головнин углубленно изучал физику, иностранные языки, естествознание и историю. По окончании учебного заведения в 1793 году ему было присвоено первичное офицерское звание «мичман» с назначением в Кронштадтскую эскадру. После 9 лет успешной службы подающий большие надежды и хорошо владеющий английским языком молодой офицер был направлен на стажировку в Англию, где 4 года ходил волонтёром на английских кораблях, основательно поднаторев в морских науках и своей отвагой вызывая уважение как товарищей, так и командиров. Сам адмирал сэр Нельсон положительно отзывался о русском волонтёре Головнине!
Вернувшись в Россию в 1806 г., 30-ти летний лейтенант Головнин был назначен командиром шлюпа «Диана». Вообще-то столь раннее назначение в командиры кораблей в российском флоте было исключением из правил, но за спиной у молодого офицера уже был опыт продолжительных океанских походов, что впоследствии пригодилось в плавании «Дианы».
В экипаж корабля набирались только опытные моряки и только на добровольной основе. Большое внимание уделялось качеству провизии, которую Головнин вместе со старшим офицером Петром Ивановичем Рикордом проверили лично: печальный опыт экспедиции Крузенштерна показал, что недобросовестные подрядчики зачастую норовили всучить уходящим в долгое плавание кораблям подпорченный провиант…
В конце июля 1807 г. шлюп «Диана» с экипажем из 64 человек вышел из Кронштадта и отправился в долгое плавание.
В это время Россия переживала политический кризис после войны с Францией на стороне Пруссии и заключения позорного для себя Тильзитского мира. Отношения с бывшим союзником Великобританией стал стремительно ухудшаться. Дело шло к войне. При заходе в Портсмут Головнин наведался в Лондон, где после долгих 3-х недельных бюрократических проволочек сумел получить документ, в котором шлюп «Диана» признавался английскими властями как научно-исследовательское судно, вооружённое для защиты от морских разбойников.
Вид бухты Портсмута с высоты птичьего полета. XIX век.
Эта так называемая «охранная грамота» давала хоть какой-то призрачный шанс судну и его экипажу не быть захваченными английскими военными кораблями в случае эскалации военно-политической напряжённости между Россией и Великобританией. И вот 27 октября 1807 после пополнения запасов провизии «Диана» покинула порт, и очень вовремя: началась война между Россией и Англией, и судно могло быть попросту конфисковано английскими властями, что и случилось с русскими фрегатом «Спешный» и транспортом «Вильгельмина» в Портсмуте.
Атлантику пересекли без особых осложнений, но вот у мыса Горн попали в жестокие зимние шторма, не прекращающиеся ни на сутки. Продвижение на запад застопорилось, под действием стихии корабль не мог идти вперёд. Экипаж был вымотан постоянной работой с парусами, что на пронизывающем ветру вкупе с ледяные брызгами и огромными волнами зачастую превращалось в непосильную задачу.
В борьбе со стихией прошёл почти месяц. В измученном экипаже появились первые больные с признаками цинги. Поняв бесперспективность попыток преодолеть мыс Горн, Головнин в последний день февраля 1808 года принял решение следовать на восток. Это, конечно, значительно удлиняло маршрут, но давало реальную надежду на успешное выполнение поставленной задачи.
Южная оконечность Африки была достигнута в середине апреля. И тут Головнина ожидал неприятный сюрприз в виде английской эскадры под командованием вице-адмирала Барти. «Диана» была задержана и поставлена на якоря в порту Саймонстауна в Симанской бухте. Английский адмирал известил Головнина о начале войны между их державами и о задержании шлюпа до получения инструкций из Великобритании относительно судьбы русского корабля и его экипажа. «Охранная грамота», выданная в Лондоне, не была принята Барти во внимание, однако всё же помогла избежать немедленного захвата русского корабля и пленения его команды.
Саймонстаун на карте южной Африки
Начался вынужденный многомесячный простой (а де-факто плен) русского корабля под охраной английской эскадры. От Головнина потребовали отвязать брам-стеньги и паруса, что бы увеличить время подготовки судна к выходу в море. Запасы провизии понемногу стали подходить к концу. Офицеры в целях экономии продуктов перешли на матросскую пониженную норму довольствия и стали питаться вместе с командой из одного котла. Англичане не спешили делиться провизией с русскими, явно рассчитывая на то, что однажды оголодавшая команда просто покинет судно, которое без лишних проволочек можно будет захватить как брошенное. Инструкций же из английского адмиралтейства о дальнейшей судьбе «Дианы» не поступало…Именно тогда у Головнина появились первые мысли о побеге из английского плена.
Вынужденная стоянка была использована Головниным для изучения морских течений и составления розы ветров в районе стоянки, а также для проведения на шлюпе парусных учений. Однажды адмирал Барти, наблюдая, как русские сноровисто привязывают, ставят, убирают и опять отвязывают паруса, заподозрил в учениях ни что иное как подготовку к несанкционированному выходу шлюпа из порта, а попросту – к побегу из-под английского надзора. Вызвав к себе Головнина, он напрямую высказал тому свои подозрения. Русский командир не подтвердил, но и не опроверг его страхи, а проведения учений объяснил естественной необходимостью тренировать экипаж, что бы поддерживать в матросах умения и навыки во время долгой стоянки. Вполне разумное объяснение!
Английский адмирал задумчиво пожевал губами, некоторое время пристально смотрел на «Диану» с поставленными парусами и с матросами на реях, и потом вдруг, пододвинув Головнину перо с чернильницей и бумагу, потребовал письменное обещание от командира русского шлюпа не предпринимать никаких самовольных действий по выходу из порта. В противном случае экипаж «Дианы» будет пленён и силой свезён на берег, а само судно перейдёт англичанам. Головнин был в отчаянии, но виду не подавал. Пауза затянулась... В итоге единственно правильное решение было принято: джентльменское соглашение было закреплено на бумаге и завизировано командиром русского корабля лейтенантом Головниным и английским адмиралом Барти. Оба знали, что нарушивший своё слово джентельмен навсегда теряет как уважение в обществе, так и право называться джентльменом...
Вечером этого же дня на «военном совете» в кают-компании «Дианы» лейтенант Головнин объявил подчинённым о данном им обещании. Офицеры шлюпа были в отчаянии, только командир корабля не терял самообладания. Будучи 4 года на стажировке в Англии, Головнин твёрдо уяснил негласные правила поведения, которым неукоснительно следовали все джентльмены Старого света. Одно из них гласило, что если некий уважаемый господин поведёт себя непотребно, то все данные ему обещания от других джентльменов просто аннулируются.
Оставалось ждать подходящего случая и нужной погоды. Исходя из анализа постоянных гидро-метеонаблюдений было определено, что подходящий для побега устойчивый ветер северо-западных направлений дул только один раз в году зимой. В остальное время года нужный ветер надо было «ловить» и действовать сообразуясь с обстановкой. А тут и адмирал Барти «прокололся», сделав Головнину далеко не джентльменское издевательское предложение об использовании голодавших русских матросов в ремонте английских (вражеских!) кораблей за еду. Это было ни что иное, как предложение русским морякам стать на путь предательства! Этим же днём Головин объявил ликующему экипажу «Дианы» о снятии с себя письменного обещания английскому адмиралу.
Далее события развивались следующим образом:
16 мая 1809 года ближе к вечеру, на виду у всей вражеской эскадры, русские обрубили якорные канаты и в считанные мгновения подняли «разрешённые» штормовые стаксели (косые паруса). Под действием шквального северо-западного ветра под усиливающимся дождём «Диана» под одними стакселями сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее начала движение к выходу из порта, лавируя между стоящими английскими кораблями и едва не задевая их бортами. Оцепеневшие экипажи английских судов беспомощно наблюдали, как на реях русского шлюпа появились матросы, умело и сноровисто поднимающие отвязанные по приказу английского адмирала брам-стеньги и паруса, которые вскоре поймали норд-вест и туго напряглись. «Диана» уже не двигалась, она летела! Негостеприимный Саймонстаун вместе с вражеской эскадрой в Симанской бухте остались за кормой. Вот она – свобода! Ни один английский корабль не был готов незамедлительно сняться с якоря, поднять паруса и пуститься в погоню. Быстро сгустившиеся сумерки и штормовая погода делали любые попытки начать движение весьма опасными. Пришлось ждать до утра, а к тому времени беглецов уже и след простыл…
Шлюп "Диана" под стакселями уходит из английского плена 16 мая 1809 года
Адмирал Барти неистовствовал, но как моряк не мог не восхититься безукоризненной морской выучкой русских моряков. Осознавая, что ранее сделал Головнину по сути бесчестное предложение, претензий к нему как к джентльмену предъявить не мог. А вот своих подчинённых он ещё долго разносил в пух и прах, ставя русских в пример «английским ротозеям».
Русский шлюп «Диана» под командованием блистательного лейтенанта Головнина продолжил своё беспримерное плавание и 25 сентября 1809 года стал на якорь в Петропавловске-Камчатском, где и зазимовал.
Впереди были походы к Северной Америке, Курильским островам и двухгодичное заточение Головнина в японском плену.
Но это уже другая история…
Если вам было интересно это узнать - поддержите меня репутацией.