Я никогда не верил ни в какую чертовщину и мистику. Рассказы про домовых, лешаков, кикимор и прочую нечисть всегда воспринимал как суеверия. Однако иногда в жизни случаются столь непонятные и необычные явления, что невольно подталкивают к мысли, что, скорее всего, где-то в глубинах еще не до конца познанного мира все-таки есть что-то эдакое, пока необъяснимое и до жути интересное. Чертовы пальцы. Это случилось, когда я учился в мореходном училище. После окончания второго года обучения весь наш курс, 98 человек, во главе с командиром роты был определен на учебный транспортный рефрижератор «Комиссар Полухин». Нас на месяц с гаком отправили в Атлантику на первую нашу групповую производственную практику. Почти для всех нас это был первый выход в море. Впервые мы узнали, что такое приличный шторм, умопомрачительная качка, а также нам дали возможность испытать настоящую морскую работу - потрудиться на всех вахтах и службах, начиная с мостика, машинного отделения и заканчивая палубой. Как-то днем я с группой наших парней был в распоряжении боцмана. Мы что-то перетаскивали на палубе, готовились к приходу на промысел в районе канадского острова Ньюфаундленд. Работа была не интеллектуальная, зато нужная, как и всякое занятие на судне. Любоваться красотами природы времени не оставалось. Да и чем там любоваться-то? Погода стояла мерзкая. Сильно качало, приходилось постоянно следить за равновесием, чтобы не споткнуться самому и не уронить на напарника короба и ящики, которые мы таскали. Да и в желудках с непривычки творилось нечто невообразимое - недавний обед постоянно рвался наружу. Небо было затянуто серыми тучами. Над морем местами стелился неприятный сырой туман и постоянно моросил мелкий, пронизывающий дождь. Я заметил, что неподалеку от нас, милях в двух, маячат два небольших острова. Вернее, даже не острова, а скорее две большие скалы, почти вертикально поднимавшиеся над морем. Я не заметил на них никакой растительности, никаких знаков или строений: голый камень с темно-бурой мокрой маслянистой поверхностью и характерными трещинами. Четко просматривались белые буруны волн, разбивающиеся у подножия этих громоздких монолитов. Рассматривал я их недолго, просто зафиксировал взглядом их присутствие и продолжал выполнять свою работу. Однако спустя некоторое время меня как ушатом холодной воды окатило. Стоп! А что делают эти два «чертовых пальца» посреди океана?! Сравнение пришло неожиданно, по аналогии с примечательной скалой Чертов Палец на крымском Карадаге. Глубины в тех местах, где мы находились, огромны, измеряются многими сотнями метров. Еще вчера мы с ребятами с интересом изучали на штурманской карте маршрут нашего следования и никаких островов там не видели и в помине. Да и опытные моряки никогда не станут прокладывать курс вблизи таких опасных скальных образований. Океан большой - свободного места для движения хватает. Зачем рисковать? Я заинтересовался этим явлением и, не прекращая своей работы, стал время от времени поглядывать через борт на эти скалы. Следующее наблюдение меня просто потрясло. Наш транспорт шел своим курсом с привычной скоростью в 15 узлов (примерно 27 километров в час). По идее, спустя какое-то время скалы должны были оказаться уже далеко за кормой. Но этого не происходило! «Чертовы пальцы» лишь немного сместились назад, но продолжали находиться почти на нашем траверзе. Выходило, что они тоже движутся параллельно нашему судну, но с чуть меньшей скоростью. Это открытие меня поразило, и все же я не стал никому об этом рассказывать. Постеснялся своей неопытности, опасаясь прослыть салагой, ничего не понимающим в морских делах. И все же за «движущимися скалами» стал присматривать еще более пристально. Вскоре я заметил, что ко всему прочему очертания этих островов еще и форму меняют. Всего минуту назад они были похожи на гигантских черепах, а теперь еще больше вытянулись вверх, стали напоминать остовы больших разрушенных бетонных строений. Цвет этих скал стал защитно-серым, начали выделяться отдельные каменные глыбы и трещины на них. Контуры островов, правда, были какими-то неустойчивыми, колышущимися, играющими. Эти непонятные видения продолжались минут тридцать. Выглядели скалы очень реалистично и просматривались в деталях. Однако вскоре из-за облаков показалось солнце, погода немного улучшилась, легкий туман исчез и очертания каменных глыб как-то сразу, словно в мультфильме, стали формироваться и складываться в совершенно другое изображение. Спустя несколько минут на месте плавающих бесформенных островов качались на волнах два рыбацких траулера. Оказалось, они, как и мы, тоже спешили на промысел и были некоторое время нашими попутчиками. Вот это да! Я никак не ожидал такой внезапной трансформации, причем не где-нибудь в кинотеатре или на представлении иллюзиониста, а в повседневной жизни. Чудеса, да и только! Никогда больше в своей морской практике я не сталкивался с явлениями, хотя бы отдаленно напоминавшими этот неожиданный сеанс природных фокусов. Невидимый прожектор. Вот еще случай. В начале восьмидесятых годов теплоход «Дедовск», где я тогда работал электромехаником, пересекал Атлантический океан с генеральным грузом каких-то механизмов и агрегатов для дружественной Кубы. До столицы острова, Гаваны, оставалась еще неделя хода, и наше судно спокойно следовало в теплых тропических водах в направлении Мексиканского залива. Моряки наслаждались хорошей погодой, спокойным морем, предвкушая знакомство со всевозможной кубинской экзотикой. Я частенько проводил время в компании своего приятеля, второго помощника капитана. Он стоял вахту с полуночи до четырех утра. Обычно в эти моменты я, заварив в термосе хороший кофе, поднимался к нему на мостик и мы с ним коротали время в дружеской беседе. Благодаря этому казалось, что его вахта проходит быстрее. И вот однажды, когда мы мирно пили кофе на мостике и вели непринужденный разговор, откуда-то с большой высоты в нас ударил луч яркого света. Стало светло как днем. Наше судно длиною более ста метров двигалось в световом конусе, диаметр основания которого несколько превышал размеры корпуса теплохода. Источник света находился где-то очень-очень высоко (находясь внутри светового конуса его высоту определить было просто невозможно). Свет был равномерным, ярким, но каким-то «холодным» и очень непривычным для человеческого глаза. Предметы в нем казались очень контрастными, рельефными. От воздействия этого света хотелось куда-нибудь спрятаться, уйти в тень. К характеристике потока этого света больше всего подошло бы слово «облучение». Был этот свет каким-то неживым, колючим. Я даже затрудняюсь предположить, что могло бы быть источником подобного освещения и существовали ли в то время прожекторы такой мощности. Не уверен, что есть они и сейчас. Но раз есть искусственный свет (а в том, что он именно искусственный, мы ни капельки не сомневались), то должен быть и хозяин этого небывалого светильника. Мы старались рассмотреть то место, откуда исходил непонятный луч, прислушивались: не удастся ли различить какие-нибудь звуки, например от зависшего над нами летательного аппарата? Все оказалось тщетно. Тишину нарушал только равномерный рокот нашего судового двигателя. Да и радар не давал никаких отметок. Так зависнуть над судном мог только вертолет. Но откуда ему было взяться почти в центре океана? Ведь до ближайшего берега было еще идти и идти. Да и не летают вертолеты так беззвучно. Мы продолжали двигаться в этом луче. Ощущение при этом было жуткое. Ведь мало кому понравится, когда вас так беспардонно и нахально рассматривают. А чувство того, что нас пристально изучают, не проходило все это время. Представьте себя на месте муравья, которого рассматривают через большое увеличительное стекло, да еще для лучшей видимости и свет включили... Свечение продолжалось минут пятнадцать. Оно не ослабевало, не усиливалось, не меняло своей окраски и интенсивности. Растерявшийся поначалу, мой приятель штурман наконец пришел в себя и уже решил было доложить о происшествии в каюту капитана. И вдруг невидимый прожектор погас так же внезапно, как появился. Не затух, не удалился в небытие, а просто выключился. Что это было? Групповая галлюцинация двух молодых людей под воздействием черного кофе и блаженного настроения, навеянного волшебной красотой южной ночи? Не думаю. Сейчас очень много говорят о различных неопознанных объектах, летающих тарелках, необъяснимых явлениях сколько знаю, и других чудесах. Тогда газеты и телевидение редко сообщали о каких-нибудь природных или иных странностях. Потому, после того как мы стали свидетелями необъяснимого явления, не поддающегося никакому объяснению, мы не стали об этом никому рассказывать. Это было чревато насмешками коллег-моряков. В лучшем случае в ответ пришлось бы выслушать рекомендации, что дремать на вахте не всегда удобно - снится разная чертовщина. В худшем - дали бы совет обратиться к психиатру. Но ведь с нами это правда случилось! P.S.Насколько знаю, «Комиссар Полухин» уже давно списан на металлолом.
You can post new topics in this forum You can reply to topics in this forum You cannot edit your posts in this forum You cannot delete your posts in this forum You cannot vote in polls in this forum You can attach files in this forum You can download files in this forum
Однако иногда в жизни случаются столь непонятные и необычные явления, что невольно подталкивают к мысли, что, скорее всего, где-то в глубинах еще не до конца познанного мира все-таки есть что-то эдакое, пока необъяснимое и до жути интересное.
Чертовы пальцы.
Это случилось, когда я учился в мореходном училище. После окончания второго года обучения весь наш курс, 98 человек, во главе с командиром роты был определен на учебный транспортный рефрижератор «Комиссар Полухин». Нас на месяц с гаком отправили в Атлантику на первую нашу групповую производственную практику. Почти для всех нас это был первый выход в море. Впервые мы узнали, что такое приличный шторм, умопомрачительная качка, а также нам дали возможность испытать настоящую морскую работу - потрудиться на всех вахтах и службах, начиная с мостика, машинного отделения и заканчивая палубой.
Как-то днем я с группой наших парней был в распоряжении боцмана. Мы что-то перетаскивали на палубе, готовились к приходу на промысел в районе канадского острова Ньюфаундленд. Работа была не интеллектуальная, зато нужная, как и всякое занятие на судне. Любоваться красотами природы времени не оставалось.
Да и чем там любоваться-то? Погода стояла мерзкая. Сильно качало, приходилось постоянно следить за равновесием, чтобы не споткнуться самому и не уронить на напарника короба и ящики, которые мы таскали. Да и в желудках с непривычки творилось нечто невообразимое - недавний обед постоянно рвался наружу. Небо было затянуто серыми тучами. Над морем местами стелился неприятный сырой туман и постоянно моросил мелкий, пронизывающий дождь.
Я заметил, что неподалеку от нас, милях в двух, маячат два небольших острова. Вернее, даже не острова, а скорее две большие скалы, почти вертикально поднимавшиеся над морем. Я не заметил на них никакой растительности, никаких знаков или строений: голый камень с темно-бурой мокрой маслянистой поверхностью и характерными трещинами. Четко просматривались белые буруны волн, разбивающиеся у подножия этих громоздких монолитов.
Рассматривал я их недолго, просто зафиксировал взглядом их присутствие и продолжал выполнять свою работу.
Однако спустя некоторое время меня как ушатом холодной воды окатило. Стоп! А что делают эти два «чертовых пальца» посреди океана?! Сравнение пришло неожиданно, по аналогии с примечательной скалой Чертов Палец на крымском Карадаге. Глубины в тех местах, где мы находились, огромны, измеряются многими сотнями метров. Еще вчера мы с ребятами с интересом изучали на штурманской карте маршрут нашего следования и никаких островов там не видели и в помине. Да и опытные моряки никогда не станут прокладывать курс вблизи таких опасных скальных образований. Океан большой - свободного места для движения хватает. Зачем рисковать?
Я заинтересовался этим явлением и, не прекращая своей работы, стал время от времени поглядывать через борт на эти скалы. Следующее наблюдение меня просто потрясло. Наш транспорт шел своим курсом с привычной скоростью в 15 узлов (примерно 27 километров в час). По идее, спустя какое-то время скалы должны были оказаться уже далеко за кормой. Но этого не происходило!
«Чертовы пальцы» лишь немного сместились назад, но продолжали находиться почти на нашем траверзе. Выходило, что они тоже движутся параллельно нашему судну, но с чуть меньшей скоростью. Это открытие меня поразило, и все же я не стал никому об этом рассказывать. Постеснялся своей неопытности, опасаясь прослыть салагой, ничего не понимающим в морских делах. И все же за «движущимися скалами» стал присматривать еще более пристально.
Вскоре я заметил, что ко всему прочему очертания этих островов еще и форму меняют. Всего минуту назад они были похожи на гигантских черепах, а теперь еще больше вытянулись вверх, стали напоминать остовы больших разрушенных бетонных строений. Цвет этих скал стал защитно-серым, начали выделяться отдельные каменные глыбы и трещины на них. Контуры островов, правда, были какими-то неустойчивыми, колышущимися, играющими.
Эти непонятные видения продолжались минут тридцать.
Выглядели скалы очень реалистично и просматривались в деталях. Однако вскоре из-за облаков показалось солнце, погода немного улучшилась, легкий туман исчез и очертания каменных глыб как-то сразу, словно в мультфильме, стали формироваться и складываться в совершенно другое изображение. Спустя несколько минут на месте плавающих бесформенных островов качались на волнах два рыбацких траулера.
Оказалось, они, как и мы, тоже спешили на промысел и были некоторое время нашими попутчиками. Вот это да! Я никак не ожидал такой внезапной трансформации, причем не где-нибудь в кинотеатре или на представлении иллюзиониста, а в повседневной жизни. Чудеса, да и только! Никогда больше в своей морской практике я не сталкивался с явлениями, хотя бы отдаленно напоминавшими этот неожиданный сеанс природных фокусов.
Невидимый прожектор.
Вот еще случай. В начале восьмидесятых годов теплоход «Дедовск», где я тогда работал электромехаником, пересекал Атлантический океан с генеральным грузом каких-то механизмов и агрегатов для дружественной Кубы. До столицы острова, Гаваны, оставалась еще неделя хода, и наше судно спокойно следовало в теплых тропических водах в направлении Мексиканского залива. Моряки наслаждались хорошей погодой, спокойным морем, предвкушая знакомство со всевозможной кубинской экзотикой.
Я частенько проводил время в компании своего приятеля, второго помощника капитана. Он стоял вахту с полуночи до четырех утра. Обычно в эти моменты я, заварив в термосе хороший кофе, поднимался к нему на мостик и мы с ним коротали время в дружеской беседе. Благодаря этому казалось, что его вахта проходит быстрее.
И вот однажды, когда мы мирно пили кофе на мостике и вели непринужденный разговор, откуда-то с большой высоты в нас ударил луч яркого света. Стало светло как днем. Наше судно длиною более ста метров двигалось в световом конусе, диаметр основания которого несколько превышал размеры корпуса теплохода. Источник света находился где-то очень-очень высоко (находясь внутри светового конуса его высоту определить было просто невозможно).
Свет был равномерным, ярким, но каким-то «холодным» и очень непривычным для человеческого глаза. Предметы в нем казались очень контрастными, рельефными. От воздействия этого света хотелось куда-нибудь спрятаться, уйти в тень. К характеристике потока этого света больше всего подошло бы слово «облучение». Был этот свет каким-то неживым, колючим.
Я даже затрудняюсь предположить, что могло бы быть источником подобного освещения и существовали ли в то время прожекторы такой мощности. Не уверен, что есть они и сейчас. Но раз есть искусственный свет (а в том, что он именно искусственный, мы ни капельки не сомневались), то должен быть и хозяин этого небывалого светильника. Мы старались рассмотреть то место, откуда исходил непонятный луч, прислушивались: не удастся ли различить какие-нибудь звуки, например от зависшего над нами летательного аппарата? Все оказалось тщетно. Тишину нарушал только равномерный рокот нашего судового двигателя. Да и радар не давал никаких отметок. Так зависнуть над судном мог только вертолет. Но откуда ему было взяться почти в центре океана? Ведь до ближайшего берега было еще идти и идти. Да и не летают вертолеты так беззвучно.
Мы продолжали двигаться в этом луче. Ощущение при этом было жуткое. Ведь мало кому понравится, когда вас так беспардонно и нахально рассматривают. А чувство того, что нас пристально изучают, не проходило все это время. Представьте себя на месте муравья, которого рассматривают через большое увеличительное стекло, да еще для лучшей видимости и свет включили...
Свечение продолжалось минут пятнадцать. Оно не ослабевало, не усиливалось, не меняло своей окраски и интенсивности. Растерявшийся поначалу, мой приятель штурман наконец пришел в себя и уже решил было доложить о происшествии в каюту капитана. И вдруг невидимый прожектор погас так же внезапно, как появился. Не затух, не удалился в небытие, а просто выключился.
Что это было? Групповая галлюцинация двух молодых людей под воздействием черного кофе и блаженного настроения, навеянного волшебной красотой южной ночи? Не думаю. Сейчас очень много говорят о различных неопознанных объектах, летающих тарелках, необъяснимых явлениях сколько знаю, и других чудесах. Тогда газеты и телевидение редко сообщали о каких-нибудь природных или иных странностях.
Потому, после того как мы стали свидетелями необъяснимого явления, не поддающегося никакому объяснению, мы не стали об этом никому рассказывать. Это было чревато насмешками коллег-моряков. В лучшем случае в ответ пришлось бы выслушать рекомендации, что дремать на вахте не всегда удобно - снится разная чертовщина. В худшем - дали бы совет обратиться к психиатру. Но ведь с нами это правда случилось!
P.S.Насколько знаю, «Комиссар Полухин» уже давно списан на металлолом.